СЦЕНА ТРИНАДЦАТАЯ
Александрия. Дворец Клеопатры.
Входят КЛЕОПАТРА, ЭНОБАРБ, ХАРМИАНА и ИРА.
КЛЕОПАТРА
Ну, что теперь нам делать, Энобарб?
ЭНОБАРБ
Размыслив, умереть.
КЛЕОПАТРА
В несчастьях наших
Кто виноват, Антоний или я?
ЭНОБАРБ
Один Антоний. Прихоть он поставил
Над разумом. Простителен твой страх:
Ужасен бой, где все грозит друг другу,
Но он, как ты, не вправе был бежать.
Любовный зуд не должен был изгладить
В нем воинского долга в миг, когда
Часть мира ополчилась на другую
И яблоком раздора был он сам.
Ведь пораженье было б меньшим срамом,
Чем это бегство на виду у всех
Судов эскадры.
КЛЕОПАТРА
Умоляю, тише.
Входит АНТОНИЙ с ЕВФРОНИЕМ.
АНТОНИЙ
Он так ответил?
ЕВФРОНИЙ
Да, мой государь.
АНТОНИЙ
Царице обещаются уступки
С условьем выдать нас?
ЕВФРОНИЙ
Так он сказал.
АНТОНИЙ
Ну что же, так и надо передать ей.
Седеющую голову мою
Пошли мальчишке Цезарю. В награду
Он царствами наполнит твой подол.
КЛЕОПАТРА
Вот эту голову твою, властитель?
АНТОНИЙ
(Евфронию)
Вернись к нему. Скажи ему, что он
В расцвете сил, а мы от молодежи
Хотим незаурядного. Казна,
И флот его, и армии могли бы
Быть собственностью труса. Этим всем
Могли бы управлять его вельможи,
Служа ребенку так же, как ему.
Пусть отвлечется он от преимуществ
И, молодой, со мною, пожилым,
Сойдется на мечах в единоборстве.
Я это напишу ему. Пойдем.
АНТОНИЙ и ЕВФРОНИЙ уходят.
ЭНОБАРБ
(в сторону)
Да, так и станет победитель Цезарь
Удачу испытаньям подвергать
В борьбе на гладиаторской арене!
Увы, способность наша рассуждать
Подвержена ударам обстоятельств.
Чтоб Цезарь в полноте своих судеб
С противником разбитым стал считаться!
О Цезарь, ты не только разгромил
Войска Антония, но и рассудок.
Входит СЛУЖИТЕЛЬ.
СЛУЖИТЕЛЬ
От Цезаря гонец.
КЛЕОПАТРА
Без дальних слов?
Смотрите, девушки, как нос воротят
От розы распустившейся все те,
Кто нюхали бутон, став на колени.
Впусти гонца.
СЛУЖИТЕЛЬ уходит.
ЭНОБАРБ
(в сторону)
Меж совестью и мной
Все хуже отношенья. Невозможно
Хранить безумцу верность и не стать
Безумцем самому. Но кто способен
Служить всем сердцем павшим господам,
Тот преданностью этой побеждает
Завоевателя своих господ
И переходит в летопись потомства.
Входит ТИРЕЙ.
КЛЕОПАТРА
Решенье Цезаря?
ТИРЕЙ
О нем позволь
Наедине.
КЛЕОПАТРА
Здесь все друзья. Смелее.
ТИРЕЙ
Но это ведь Антония друзья?
ЭНОБАРБ
Антоний в них нуждается не меньше,
Чем Цезарь. Ладить или враждовать —
Решают полководцы. Наше дело
Повиноваться старшим.
ТИРЕЙ
Хорошо.
Прославленная, слушай. Цезарь просит,
Чтоб ты не забывала средь невзгод,
Что Цезарь он.
КЛЕОПАТРА
Вполне по-царски. Дальше.
ТИРЕЙ
Он убежден, что ты не из любви
С Антонием, а под давленьем страха.
КЛЕОПАТРА
О!
ТИРЕЙ
И потому жалеет о пятне
На имени твоем. Оно невольно
И не заслужено тобой.
КЛЕОПАТРА
Он бог.
Он знает: честь моя сопротивлялась
И сломлена.
ЭНОБАРБ
(в сторону)
Антония спрошу.
Какую течь ты дал, военачальник!
Пора спасаться нам с твоих бортов,
Когда столь близкие тебя бросают.
(Уходит.)
ТИРЕЙ
Что мне прикажешь Цезарю сказать?
Он был бы просьбам рад, чтоб их исполнить.
Ему б хотелось, чтобы ты в нужде
На власть его оперлась, как на посох.
Однако главная его мечта
Услышать от меня, что ты рассталась
С Антонием, отдав себя под сень
Его, единого владыки мира.
КЛЕОПАТРА
Как звать тебя?
ТИРЕЙ
Меня зовут Тирей.
КЛЕОПАТРА
Ну вот что, милый. Чрез твое посредство,
Скажи, прикладываюсь я к руке
Завоевателя и повергаю
Покорно свой венец к его стопам.
Я выслушаю приговор Египту
Из уст его.